Гоголь «Старосветские помещики» – читать онлайн. Николай Гоголь «Старосветские помещики

Старики Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна живут уединённо в одной из отдалённых деревень, называемых в Малороссии старосветскими. Жизнь их так тиха, что гостю, заехавшему ненароком в низенький барский домик, утопающий в зелени сада, страсти и тревожные волнения внешнего мира кажутся не существующими вовсе. Маленькие комнаты домика заставлены всевозможными вещицами, двери поют на разные лады, кладовые заполнены припасами, приготовлением которых беспрестанно заняты дворовые под управлением Пульхерии Ивановны. Несмотря на то что хозяйство обкрадывается приказчиком и лакеями, благословенная земля производит всего в таком количестве, что Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна совсем не замечают хищений.

Старики никогда не имели детей, и вся привязанность их сосредоточилась на них же самих. Нельзя глядеть без участия на их взаимную любовь, когда с необыкновенной заботой в голосе обращаются они друг к другу на «вы», предупреждая каждое желание и даже ещё не сказанное ласковое слово. Они любят угощать - и если бы не особенные свойства малороссийского воздуха, помогающего пищеварению, то гость, без сомнения, после обеда оказался бы вместо постели лежащим на столе. Любят старики покушать и сами - и с самого раннего утра до позднего вечера можно слышать, как Пульхерия Ивановна угадывает желания своего мужа, ласковым голосом предлагая то одно, то другое кушанье. Иногда Афанасий Иванович любит подшучивать над Пульхерией Ивановной и заговорит вдруг о пожаре или о войне, заставляя супругу свою испугаться не на шутку и креститься, чтобы речи мужа никогда не могли сбыться. Но через минуту неприятные мысли забываются, старички решают, что пора закусить, и на столе вдруг появляются скатерть и те кушания, которые выбирает по подсказке супруги Афанасий Иванович. И тихо, покойно, в необыкновенной гармонии двух любящих сердец идут за днями дни.

Печальное событие изменяет навсегда жизнь этого мирного уголка. Любимая кошечка Пульхерии Ивановны, обычно лежавшая у её ног, пропадает в большом лесу за садом, куда её сманивают дикие коты. Через три дня, сбившись с ног в поисках кошечки, Пульхерия Ивановна встречает в огороде свою любимицу, вышедшую с жалким мяуканьем из бурьяна. Пульхерия Ивановна кормит одичавшую и худую беглянку, хочет её погладить, но неблагодарное создание бросается в окно и исчезает навсегда. С этого дня старушка становится задумчива, скучна и объявляет вдруг Афанасию Ивановичу, что это смерть за ней приходила и им уже скоро суждено встретиться на том свете. Единственное, о чем сожалеет старушка, - что некому будет смотреть за её мужем. Она просит ключницу Явдоху ухаживать за Афанасием Ивановичем, грозя всему её роду Божьей карой, если та не исполнит наказа барыни.

Пульхерия Ивановна умирает. На похоронах Афанасий Иванович выглядит странно, будто не понимает всей дикости происшедшего. Когда же возвращается в дом свой и видит, как стало пусто в его комнате, он рыдает сильно и неутешно, и слезы, как река, льются из его тусклых очей.

Пять лет проходит с того времени. Дом ветшает без своей хозяйки, Афанасий Иванович слабеет и вдвое согнут против прежнего. Но тоска его не ослабевает со временем. Во всех предметах, окружающих его, он видит покойницу, силится выговорить её имя, но на половине слова судороги искривляют его лицо, и плач дитяти вырывается из уже охладевающего сердца.

Странно, но обстоятельства смерти Афанасия Ивановича имеют сходство с кончиной его любимой супруги. Когда он медленно идёт по дорожке сада, вдруг слышит, как кто-то позади произносит явственным голосом: «Афанасий Иванович!» На минуту его лицо оживляется, и он говорит: «Это Пульхерия Ивановна зовёт меня!» Этому своему убеждению он покоряется с волей послушного ребёнка. «Положите меня возле Пульхерии Ивановны» - вот все, что произносит он перед своею кончиною. Желание его исполнили. Барский домик опустел, добро растаскано мужиками и окончательно пущено по ветру приехавшим дальним родственником-наследником.

Повесть «Старосветские помещики» входит в сборник «Миргород», который вышел вслед за «Вечерами на хуторе близ Диканьки», и сильно отличается от сказочно-фантастичной книги. В ней описывается жизнь и смерть двух стариков, которые очень дороги Гоголю.

Многие современники совершенно по-разному поняли замысел автора. Ведь история помещиков Товстогубов может показаться пустой, скучной, бессмысленной. Ничего ценного и интересного в ней нет. Некоторые читатели увидели иронию Гоголя над старой супружеской парой, над их мыслями, желаниями. Такой деятельный человек, как Николай Васильевич, думали они, не может по-настоящему любить таких никчемных стариков, жизнь которых прошла только вокруг разговоров о еде и засолке огурцов. Но идея автора «Старосветских помещиков» заключается в том, чтобы показать тихую гавань настоящего искреннего чувства, которое не только объединяет двух людей, но и делает их добрее, мягче и счастливее.

По моему мнению, писатель начинает повесть именно с искреннего признания в любви их образу жизни, тому старому милому ему укладу, хотя и пишет, что очень был рад окунуться ненадолго в эту атмосферу спокойствия, доброты, радушия и чистосердечия. Их он противопоставляет шуму и толпе Петербурга, торгашам и ябедам, заполонившим столицу. Товстогубы прожили честную, спокойную жизнь. Автор открыто выражает им свою симпатию, хотя и считает их жизнь низменной буколической.

Главные герои

1. Афанасий Иванович – помещик, высок ростом, всегда ходит в одном и том же бараньем тулупе и беспрестанно дарит окружающим улыбки. Они с супругой были бездетны, и всю свою привязанность посвятили друг другу. Муж очень ласково и нежно обращался к жене, является смешливым и разговорчивым собеседником, которому все любопытно. Он с удовольствием расспрашивает рассказчика о том, что происходит в окружающем мире, так как сам не выбирается из своего родового гнезда.
2. Пульхерия Ивановна – помещица, кругленькая старушка с добрым лицом. Она не так оживлена и улыбчива, как муж, зато в хозяйство находится полностью на ее попечении. Именно она формирует меню, которое так нравится рассказчику. Героиня – искушенная домохозяйка, она знает все кулинарные хитрости и балует ими супруга, руководя слугами, которые все это готовят. Она – мужественная женщина: предчувствуя скорую кончину, она не впадает в отчаяние, а заботится о будущем мужа.
3. Рассказчик – это частый гость в доме старосветских помещиков. Он сентиментален, красноречив и наблюдателен. Его глазами мы видим пасторальный портрет героев, светящийся нежностью и добротой.

Тема любви

Гоголь любит людей с их достоинствами и недостатками. И в этом произведении я увидела, что он восхищается, по его мнению, настоящей любовью, которую Товстогубы пронесли через всю жизнь. Это повесть о великой любви. Не зря ей противопоставляется рассказ автора о бешеной страсти одного молодого человека к юной даме, которая умирает. Пылкий влюбленный жутко страдает, несколько раз пытается покончить жизнь самоубийством, но проходит время, и он женится на другой. Прошлое сильное чувство забыто. Это вообще, наверняка, не было любовью.

А вот между Афанасием Ивановичем и Пульхерией Ивановной возникло настоящее высокое чувство, на которое только способны люди. Они постоянно заботятся друг о друге. Пожилая хозяйка дома, как только понимает, что скоро умрет, наказывает ключнице беречь и ухаживать за Афанасием Ивановичем. Она знает, что ему будет очень тяжело без нее.

Боль от потери жены заполняет всю жизнь овдовевшего старика, ее не может вылечить даже время. Тоска и печаль по своей единственной подруге жизни не утихают. Он вскоре умирает.

Особенности произведения

Гоголь очень подробно описывает быт старосветских помещиков, обустройство их комнат, теплоту и уют их дома. Как всегда, с присущей талантливому писателю фантазией он пишет о поющих разными голосами дверях. Все это навевает ему приятные воспоминания о деревенской жизни, в которой он вырос. И читатель вместе с Гоголем, благодаря такому тщательному рассказу почти о каждой мелочи в доме, оказывается в гостях у добродушных помещиков Товстогубов.

Их жизнь во многом типична. Приказчик со старостой воруют безбожно у них под носом, люди в доме тоже, но всего оказывается в достаточном количестве, и остается незаметным для хозяйства.

День Товстогубов состоит из поедания пищи и сна, причем на столе оказывается множество разнообразных блюд, которые непременно все съедаются. Хозяева они очень гостеприимные, и автор любит приезжать к ним и признается, что всегда сильно объедается, но, видно, воздух в Малороссии улучшает пищеварение.

Но вся их простая жизнь, состоящая из мелких забот, меркнет перед большим чувством. Они по-настоящему любили друг друга. Это и есть основная мысль в повести «Старосветские помещики». Весь их путь, кажущийся бестолковым, тонущим в бесполезной суете, освещает их сильная привязанность, искреннее чувство доброты к людям. В этом Гоголь видит настоящую человеческую ценность.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Афанасий Иванович Товстогуб и его жена Пульхерия Ивановна двое старичков "прошедшего века", нежно любящих и трогательно заботящихся друг о друге. Афанасий Иванович был высок, ходил всегда в бараньем тулупчике, и практически всегда улыбался. Пульхерия Ивановна почти никогда не смеялась, но "на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для ее доброго лица". Детей у них небыло.

Афанасий Иванович никогда не критикует современность и не хвалит своего прошлого; напротив, показывает живой интерес к событиям жизни других людей, в т. ч. молодых. "Комната Пульхерии Ивановны была вся уставлена сундуками, ящиками, ящичками и сундучочками. Множество узелков и мешков с семенами, цветочными, огородными и арбузными, висело по стенам. Множество клубков с разноцветной шерстью, лоскутков старинных платьев, шитых за полстолетие, были укладены по углам в сундучках и между сундучками.

Пульхерия Ивановна была большая хозяйка и собирала все, хотя иногда сама не знала, на что оно потом употребится". Афанасий Иванович мало занимается хозяйством; бразды правления находятся в руках Пульхерии Ивановны. Она беспрестанно варит варенье, сушит фрукты, перегоняет водку, солит грибы и огурцы; все это потом разворовывается дворовыми девками, но это даже к лучшему, иначе запасов хозяйки хватило бы на несколько лет. Приказчик обкрадывает Товстогубов; Пульхерия Ивановна постоянно обнаруживает, что в лесу исчезают столетние дубы, но вполне удовлетворяется ответами, вроде "громом побило и черви источили".

Афанасий Иванович охотник хорошо покушать; от боли в желудке у него также одно средство дополнительная трапеза. Самое страшное, что могут себе представить супруги пожар в их доме. Но и тут они, обсуждая возможность такого бедствия, не унывают: Афанасий Иванович готов перейти в комнату прислуги, а Пульхерия Ивановна в кладовую. "Но интереснее всего казались для меня старички в то время, когда у них бывали гости. Тогда все в их доме принимало другой вид.

Эти добрые люди, можно сказать, жили для гостей. Все, что у них было лучшего, все это выносилось... во всей их услужливости не было никакой приторности. Это радушие и готовность так кротко выражались на их лицах, так шли к ним, что поневоле соглашался на их просьбы. Они были следствие чистой, ясной простоты их добрых бесхитростных душ". Однажды кошечку Пульхерии Ивановны "подманили" дикие коты, и она отправилась вместе с ними в лес. Хозяйка жалеет о пропаже кошки три дня, затем успокаивается. Неожиданно кошка появляется; она очень отощала и одичала.

Несмотря на то, что Пульхерия Ивановна кормит ее, кошка, поев, убегает снова в лес. Пульхерия Ивановна решает, что это смерть ее приходила за ней. Об этом она объявляет мужу, делится с ним своими предчувствиями близкой кончины. Хотя видимого повода волноваться у нее нет никакого, старушка начинает таять день ото дня. Она объявляет свою последнюю волю и принимается готовиться к собственным похоронам. Ей больше себя жаль Афанасия Ивановича, который после ее смерти останется совсем один и некому будет любящим гладом присмотреть за ним.

Ничем не больная, но твердо уверенная в своей близкой кончине, через несколько дней Пульхерия Ивановна действительно умирает. Афанасий Иванович так поражен, что даже не может плакать на похоронах; кажется, будто он не совсем понимает, что произошло. Когда гроб уже засыпают землей, Афанасий Иванович беспомощно задает вопрос: "Так вот это вы уже и погребли ее! зачем!" Вернувшись в опустевший дом," Афанасий Иванович рыдает долго и безутешно. Проходит пять лет. Афанасий Иванович очень сильно постарел и сгорбился, стал неряшлив и невнимателен. Он не в состоянии оправиться после ужасного несчастья, постигшего его. Он слушает рассеянно, словно отсутствует. Внимание его привлекает блюдо, которое всегда прежде готовила и подавала покойная жена. Он не в состоянии даже выговорить ее имя и заливается безудержными слезами. "Боже! думал я, глядя на него, пять лет всеистребляющего времени старик уже бесчувственный, старик, которого жизнь, казалось, состояла только из сидения на высоком стуле, из ядения сушеных яблок и груш, из добродушных рассказов, и такая долгая, такая жаркая печаль! Что же сильнее над нами: страсть или привычка?"

Вскоре после этого Афанасий Иванович скончался. Незадолго до того, прогуливаясь по саду, он слышит как ктото называет его по имени, хотя вокруг безлюдно. Афанасий Иванович светлеет лицом и (как когда-то жена) начинает таять, сохнуть, умирать. "Это Пульхерия Ивановна зовет меня!" говорит Афанасий Иванович и просит похоронить себя возле жены.

Я очень люблю скромную жизнь тех уединенных владетелей отдаленных деревень, которых в Малороссии обыкновенно называют старосветскими, которые, как дряхлые живописные домики, хороши своею пестротою и совершенною противоположностью с новым гладеньким строением, которого стен не промыл еще дождь, крыши не покрыла зеленая плесень и лишенное щекатурки крыльцо не выказывает своих красных кирпичей. Я иногда люблю сойти на минуту в сферу этой необыкновенно уединенной жизни, где ни одно желание не перелетает за частокол, окружающий небольшой дворик, за плетень сада, наполненного яблонями и сливами, за деревенские избы, его окружающие, пошатнувшиеся на сторону, осененные вербами, бузиною и грушами. Жизнь их скромных владетелей так тиха, так тиха, что на минуту забываешься и думаешь, что страсти, желания и неспокойные порождения злого духа, возмущающие мир, вовсе не существуют и ты их видел только в блестящем, сверкающем сновидении. Я отсюда вижу низенький домик с галереею из маленьких почернелых деревянных столбиков, идущею вокруг всего дома, чтобы можно было во время грома и града затворить ставни окон, не замочась дождем. За ним душистая черемуха, целые ряды низеньких фруктовых дерев, потопленных багрянцем вишен и яхонтовым морем слив, покрытых свинцовым матом; развесистый клен, в тени которого разостлан для отдыха ковер; перед домом просторный двор с низенькою свежею травкою, с протоптанною дорожкою от амбара до кухни и от кухни до барских покоев; длинношейный гусь, пьющий воду с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол, обвешанный связками сушеных груш и яблок и проветривающимися коврами; воз с дынями, стоящий возле амбара; отпряженный вол, лениво лежащий возле него, – все это для меня имеет неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не вижу их и что нам мило все то, с чем мы в разлуке. Как бы то ни было, но даже тогда, когда бричка моя подъезжала к крыльцу этого домика, душа принимала удивительно приятное и спокойное состояние; лошади весело подкатывали под крыльцо, кучер преспокойно слезал с козел и набивал трубку, как будто бы он приезжал в собственный дом свой; самый лай, который поднимали флегматические барбосы, бровки и жучки, был приятен моим ушам. Но более всего мне нравились самые владетели этих скромных уголков, старички, старушки, заботливо выходившие навстречу. Их лица мне представляются и теперь иногда в шуме и толпе среди модных фраков, и тогда вдруг на меня находит полусон и мерещится былое. На лицах у них всегда написана такая доброта, такое радушие и чистосердечие, что невольно отказываешься, хотя, по крайней мере, на короткое время, от всех дерзких мечтаний и незаметно переходишь всеми чувствами в низменную буколическую жизнь.

Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, – и ничего более. Грустно! мне заранее грустно! Но обратимся к рассказу.

Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна Товстогубиха, по выражению окружных мужиков, были те старики, о которых я начал рассказывать. Если бы я был живописец и хотел изобразить на полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого оригинала, кроме их. Афанасию Ивановичу было шестьдесят лет, Пульхерии Ивановне пятьдесят пять. Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем тулупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и всегда почти улыбался, хотя бы рассказывал или просто слушал. Пульхерия Ивановна была несколько сурьезна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для ее доброго лица. Легкие морщины на их лицах были расположены с такою приятностью, что художник, верно бы, украл их. По ним можно было, казалось, читать всю жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую вели старые национальные, простосердечные и вместе богатые фамилии, всегда составляющие противоположность тем низким малороссиянам, которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии своей, оканчивающейся на о, слог въ. Нет, они не были похожи на эти презренные и жалкие творения, так же как и все малороссийские старинные и коренные фамилии.

Нельзя было глядеть без участия на их взаимную любовь. Они никогда не говорили друг другу ты, но всегда вы; вы, Афанасий Иванович; вы, Пульхерия Ивановна. «Это вы продавили стул, Афанасий Иванович?» – «Ничего, не сердитесь, Пульхерия Ивановна: это я». Они никогда не имели детей, и оттого вся привязанность их сосредоточивалась на них же самих. Когда-то, в молодости, Афанасий Иванович служил в компанейцах, был после секунд-майором, но это уже было очень давно, уже прошло, уже сам Афанасий Иванович почти никогда не вспоминал об этом. Афанасий Иванович женился тридцати лет, когда был молодцом и носил шитый камзол; он даже увез довольно ловко Пульхерию Ивановну, которую родственники не хотели отдать за него; но и об этом уже он очень мало помнил, по крайней мере, никогда не говорил.

Все эти давние, необыкновенные происшествия заменились спокойною и уединенною жизнию, теми дремлющими и вместе какими-то гармоническими грезами, которые ощущаете вы, сидя на деревенском балконе, обращенном в сад, когда прекрасный дождь роскошно шумит, хлопая по древесным листьям, стекая журчащими ручьями и наговаривая дрему на ваши члены, а между тем радуга крадется из-за деревьев и в виде полуразрушенного свода светит матовыми семью цветами на небе. Или когда укачивает вас коляска, ныряющая между зелеными кустарниками, а степной перепел гремит и душистая трава вместе с хлебными колосьями и полевыми цветами лезет в дверцы коляски, приятно ударяя вас по рукам и лицу.

Он всегда слушал с приятною улыбкою гостей, приезжавших к нему, иногда и сам говорил, но больше расспрашивал. Он не принадлежал к числу тех стариков, которые надоедают вечными похвалами старому времени или порицаниями нового. Он, напротив, расспрашивая вас, показывал большое любопытство и участие к обстоятельствам вашей собственной жизни, удачам и неудачам, которыми обыкновенно интересуются все добрые старики, хотя оно несколько похоже на любопытство ребенка, который в то время, когда говорит с вами, рассматривает печатку ваших часов. Тогда лицо его, можно сказать, дышало добротою.